Портал концептуальной литературы
Снег облагораживает пространство, словно бы воздух осветлился, пройдя через фильтры невидимого духа. Леса родины хранят много необычайного. Металлы, во всем их многообразии, могут находиться в самом разном состоянии, и самое важное из них – это духовное. Стружка это, или мелкий песок, или плавление идей – но, когда идешь ты, радуясь тому, как хорошо метет по всей земле, и как по боку тебе привычные стандарты, ты понимаешь всю силу веществ.
Если ты находишь в лесах Ленинградской области брошенную радиолокационную станцию «Терек», СССР вдруг восстает ото сна, представая пред тобой отдельным вертикально стоящим существом. Он в халате. Это Доктор. Доктор СССР.
Мы подходим к кирпичному зданию, и здесь нам предстает ряд автомобилей, ЗиЛы и Уралы. Все, что жило, должно отжить. Зеленых мхи, контрастируя со свежей ясностью снегов, создают необыкновенное чувство прекрасного. Доктор СССР сам открывает двери, и ты понимаешь, что рядом – металл, но ведь не весь металл – это металл.
Лёша Завернутый любит Р-311, и, хотя вариантов для нового любовного уединения совсем немного, я вновь вспоминаю те два пузыря, которые он выручил за сдачу железного ящика в прошлый раз. Разговоры о цинке, наличие рыжья в легком поэтическом слове, заветная платина.
- Братан, тут есть молибден.
- Ты думаешь, его можно выковырять.
- Я знаю людей, которые будут выковыривать.
РЛС П-18 дежурила здесь во времена другой цивилизации. Мобильная двухкоординатная радиолокационная станция кругового обзора метрового диапазона волн. Доктор СССР, который идет рядом с нами, добавляет:
- Станция была предназначена для обнаружения и сопровождения летательных аппаратов определенного типа, на определенной высоте. Базой являются автомобили «Урал».
Погода не зря совещалась со снежными фронтами накануне. Все хорошо. Объективы фотокамер готовы поедать обед света и тени.
Должен сказать, что металла все меньше, но человек, знающий по какой тропе идти, еще может отыскать то, что ему нужно. Надо помнить: кто ищет, тот всегда найдет. Если тропа слишком скользка, ты можешь навернуться и лететь так далеко, как решит это судьба.
Непосредственный снегопад застыл на отметке старта. Я думаю, ночью тут будет хорошо и одиноко. Ни единого огонька, хотя земля не первобытна, это – некая инсталляция мира формата «после».
- И палева нет, - говорит Завернутый.
- Но тут все уже вытащили, - отвечает Борода.
- Надо искать ЗИПы. Там будут конденсаторы с Палладием.
Кольца контактов в резисторах ПП-3 и ПП-5. Палладий в виде защитного покрытия плат военной электроники. Обкладки диэлектрика в пластинах конденсаторов повышенной стабильности («КМ»).
- Ищи зеленые, - говорю я.
- А?
- Глухой?
- Да чо ты там?
- Конденсаторы М5: 3,70% палладий.
- КМ5Н90. 240 000р за килограмм.
- Синие или голубые. Может быть квадрат с двумя точками. 110 000 р в приемке. Бескорпусные обычно распаяны на самой плате или идут в составе микросхемы. 90 – 102 тыс. р. В одном месте предлагали 180 000р за килограмм. Конденсаторы в пластиковом корпусе. Пластиковый прямоугольный корпус рыже-красного цвета. Начало – 90 тыс.
Доктор СССР мог бы быть сказочно богатым, но он – теневой альтруист, ныне никому не интересный. Жизнь – это что-то вроде руки. Эта рука некогда открыла КУНГи и вынула оттуда все интересное, но все остальное – в целости и сохранности.
- Тут когда-то сидели пацанчики и следили за самолетами, - говорит Завернутый.
Ничего не остается, как наслаждаться погодой. Урожая нет, но слишком уж хорошо в лесу. Человек сейчас живет в постоянной автоматической фиксации. Раньше это выглядело так: пришел, увидел – накатил. А сейчас: увидел – завел блог и отчитался, надеясь на снисхождение добродушного читателя или зрителя канала. Вы скажете, что первый вариант должен был звучать как – пришел, увидел, утащил, но мы говорим о работе с информационными потоками. Я, например, веду пивной канал, а потому, для обеспечения адекватной регулярности, мне нужно покупать новое пиво каждый день. А то вы думаете, зачем люди с придыханием рассказывают про всякий порошковый хлам? Talis est vita.
- Ты сдал свой Р-311? – спрашивает Лёша Завернутый.
- Нет, лежит.
- Не может быть. Он просто у тебя лежит?
- Это ослик, который дразнит Ованеса.
- Ишь ты. Знаешь, чем подколоть.
Пора снимать видео и отправляться домой. Я еще планирую купить какой-нибудь крафт и сделать новый обзор. Доктор СССР сопровождает нас до края заброшенной база, а затем возвращается назад. Он машет рукой и забирается в один из КУНГов. Он будет жить там, как странная тень былого, пока будут те, кто еще способен оценить силу ушедшего.
…заканчивает свой интеллектуальный бестселлер «Осиная фабрика» Йен Бэнкс. Изрядно потаскав читателя по жутковатым лабиринтам сознания полусумасшедшего подростка, автор бросает вас именно тогда, когда исполненный гордости за свое читательское терпение, вы наконец-то добираетесь до сути, ровно до того, с чего стоило бы начинать. Если, конечно, думать именно о «сложном психологическом повествовании», которое обещается во всех аннотациях к «лучшему дебюту англоязычной литературы последнего времени». Конечно, меня приучили уже не верить рекламе на обложках, и все же стало обидно, что именно «Фабрику» так долго и пафосно хвалят. Чем же хуже, к примеру, Джонатан Коу, Кристофер Мур или Стелла Даффи? Впрочем, я, кажется, знаю чем. Они тоньше, изящнее, работают не на грубом инстинкте, а на нежном щекотании сокровенных серых клеточек. Ну, впрочем, я не хотела заниматься сравнительным анализом.
(тому, кто не читал «ОФ», под кат лучше не заглядывать…)
«Чудны дела твои, Господи!» — написал Сэмюэль Морзе в своем первом телеграфном сообщении, отправленном в 1844 году из Балтимора в Вашингтон, чем положил начало не только эпохе быстрых сообщений, но и «телеграфному стилю» в литературе.
Совсем недавно мы пережили эпоху смс-сообщений, и те, кто не успел потренироваться в краткости изложения, подсчитывая слова на телеграфных бланках, смогли пройти отличную школу краткости, втискивая мысли в смски.
Как будет выглядеть школа краткого письма у тех, кто опоздал и к смскам?
Подразделение литературы на поэзию и прозу началось с появлением прозы, ибо только в прозе и могло быть произведено. С тех пор поэзию и прозу принято рассматривать как самостоятельные, вполне независимые друг от друга области — лучше: сферы — литературы. Во всяком случае, «стихотворение в прозе», «ритмическая проза» и т. п. свидетельствуют скорее о психологии заимствования, т. е. о поляризации, нежели о целостном восприятии литературы как явления. Любопытно, что подобный взгляд на вещи ни в коем случае не навязан нам критикой, извне. Взгляд этот есть, прежде всего, плод цехового подхода к литературе со стороны самих литераторов.
Природе искусства чужда идея равенства, и мышление любого литератора иерархично. В этой иерархии поэзия стоит выше прозы и поэт — в принципе — выше прозаика. Это так не только потому, что поэзия фактически старше прозы, сколько потому, что стесненный в средствах поэт может сесть и сочинить статью; в то время как прозаик в той же ситуации едва ли помыслит о стихотворении.
Отличный романист Уильям Бойд не так разрекламирован у нас, как его соотечественники Исигуро-Барнс-Макьюэн, ставшие уже почти родными. Как по мне, Бойд им нисколько не уступает. Взять хотя бы его «Броненосца» и «Нутро любого человека» — бездна, просто бездна положительных эмоций.
Но сейчас не об этом, сейчас — о новом романе Бойда «Неугомонная».
Не было моста.
Пащенко на какое-то время забыл даже, как его звали, но отметил, что он и раньше забывал имя. Сегментировались части сознания. Где-то вдали Иванова превращалась в сыр. Чтобы облегчить понимание сути, надо было дозвониться до Ивановой и вернуть ее к жизни, и он знал, что она ответит: О чем это ты?
Но моста теперь точно не было, река передвинулась куда-то вперед, к югу.
- Это все, - сказал он себе.
Одной из проблем является попытка найти себе в двумерном обществе. Не надо искать. Но что тогда делать? Может быть, убивать? А что, если вас насильно сделали обезьяной, но вернуться из обезьян вы не можете? Смириться? Что еще? Убежать? Предлагайте варианты.
Пащенко встал на спуске и смотрел вниз. Мост все же был – его отнесло куда-то вперед, вместе с рекой. На том же месте, где прежде была река, появился залитый водой поселок. Что за поселок? Он много лет видел во сне всю эту катастрофу, но не мог предположить, что все это может случиться наяву. Нужно было спросить у кого-нибудь: так ли все – но никого не было, и он пошел вниз пешком, а как дошел до поселка, оказалось, что тут наставлены какие-то мостки, чтобы не идти вброд. Встретился мужик на лодке. Но о чем его можно было спросить? Ведь ни поселка, ни мужика, еще вчера не было.
Сеня и Коля Горбачёв жили в Дятлово. Колю в детстве называли Михал Сергеевич. Теперь ему было 40 лет, у него до этого было 4 жены, все они теперь отделились, жили сами, ждали, впрочем, как и все русские женщины, чудес. Сене было 35, жена у него была, Тоня с погонялом Сявочка.
В один день Сеня и Коля Горбачёв заработали тыщу рублей в ЖЖ, повесив объявление «Спасение Кошки. Москва». Люди перечислили денег на лечение кошки. Сфотографирован был при этом котёнок Иван Палыча, у него еще было штук пять таких – теперь же предстояло всех их спасти.
Сявочка нажарила котлет, нарезала капусты. Коля Горбачёв сидел возле компьютера в кошачьем сообществе и изображал девушку, у которой болеет кошечка.
-Слы чо, - крикнул он Сявочке.
-Ая! – отозвалась та.
В наших краях такое слово есть «Ая». Его еще переводили как «Аномальное явление», но раньше. Это что-то типа «ась», только заколхозенное смыслами местными. Вообще, ничего великого тут не было, в этой победе. Но факт говорил о многом – на Руси плохо живут только лохи. Умный человек, вот, хотя бы, возжелав забухать, тотчас находит себе способы.
По истории путешествий норвежского исследователя Тура Хейердала можно следить, как менялся мир во второй половине ХХ века. Плавание на плоту «Кон-Тики» через несколько лет после окончания Второй мировой войны – это история о странствии в неведомое. Океан пустынен и чист, главная опасность исходит от стихийных сил. Люди готовы помогать, часто даже безвозмездно. А во время последнего большого плавания экспедиция Хейердала столкнулась с самыми неприятными сторонами цивилизации – всеобщей коммерциализацией, военным противостоянием…
Итак, в ноябре 1977 года известный исследователь Тур Хейердал во главе международной экспедиции отправился в путь на тростниковой лодке «Тигрис», построенной как точная копия древних шумерских судов. Местом старта была деревня Эль-Курна, около которой сливаются великие реки Тигр и Евфрат. Тысячелетия назад здесь существовала одна из древнейших древних цивилизаций Земли, остававшаяся после себя множество загадок.
Рекомендую прочитать — настоящие африканские страсти, любовные интриги и разгадка клубка невероятных событий — все в одном флаконе!
Попробуй, найди тему, когда темы одни и те же. Реальность человека проста, а личностная утонченность зачастую слишком персональна – каждый индивид сам себе кажется микро-богом, но, конечно, бывают и более крупные фигуры – опять же, внутри себя. Экспоненциальный стиль имеет множество ограничений, он напоминает записки парашютиста, который приземлился в очередной раз и увидел вокруг себя привычные контуры. Ничего нового, но старых котов нет. Сеть. Что еще кроме сети?
Джон почему-то вспоминал именно то, как его раскусили именно в Коннектикуте – и ведь хорошо, что все не закончилось тюремным сроком, и Донахью дал ему верное, точное, какое-то бомбометательное определение:
Липкий.
Это б теперь и повторить – Липкий. Джон Подтянул к себе клавиатуру и написал:
Версавия. Главный редактор издательства «Улития».
- Что ж, - сказал он себе, - гробница доблестных — вся земля.
Весь 99-й год он представлялся Пастором и собирал деньги, пока и не произошел акт вскрытия – словно бы взяли и отпаяли горлышко у бутылки с веществом под названием goo. Сила – это понимание того, что люди заняты своими делами, и чем больше дел, тем сильнее автоматизм. Но сильнее всего – дурак, как способ, как средство, как строительный материал для умелых специалистов. Джон, было, решил подвергнуть себя анализу – где же прокололся Пастор? Может быть, червь подточил мостки дороги где-то в процессе прохождения, но между анализом и самоанализом – пропасть. Кислота лишает отваги. Наоборот, движение вперед без оглядки одухотворяет, и здесь ты – первооткрыватель миров и субстанций.
все новости колонки