Много любви к себе, много грусти
Юрий окончательно загрустил, но спасали игры, особенно – танки – и вот, он мчался на тяжелом, панцирном, как орех, ИС-7, и начало было крайне многообещающим. Какие же баталии тут намечались! Компьютерное окно меняло ориентиры, выбегали синеющие поля социальных сетей, и он был собой наслаждаем – но не хватало любви сторонней, славы, понимания гениальности – хотелось взять, надуться как шар и лопнуть – но только чем бы это помогло?
Появилась некая Соболь, девушка, молодость которой выпала через дырявый карман. Девушка, впрочем, была решительная.
Соболь: О, как вы, Юрий!
Юрий: опять нет денег! Меня преследуют!
Соболь: Юрий, я за вас волнуюсь!
Юрий: Поймите, гениям трудно!
Соболь: ах.
Юрий: Если бы писателей понимали.
Соболь: разошлите свои работы в издательства.
Юрий: Рассылал. Это заговор.
Соболь: да не может быть никакого заговора!
Юрий: ну что вы! Они прекрасно меня заполнили.
Интернет – вуаль великая. Можно сидеть в нем и не вылезать. Да, иногда надо ходить за хлебом и молоком. В течение последних лет усилилась очевидность прогнозов прошлого – рано или поздно у людей отпадут ноги и руки, а сами они будут лишь шарами. Наслаждение будет поступать в мозг через проводки, все будет виртуально, обслуживать их будут роботы – рано или поздно этот мир будет не отличим от матрицы.
Однако, феномен писательского вируса невероятен, и тут можно придумать такое сравнение. В Африке увлеклись хоккеем на песке. Играли все от мала до велика, появились лиги: десятая, девятая, восьмая, седьмая, шестая, пятая, четвертая, третья, вторая, первая, премьер, лига мэтров. Были тут и мэтры, и сантимэтры, и миллимэтры.
Однажды в Африку приехал Овечкин, посмотрел и офигел.
- Вы чо, слышь, - сказал он.
Овечкин хотел показать африканцам, что хоккей надо играть на льду, но, так как льда не было, он решил обойтись безо льда.
- О чем это он? – не поняли мэтры игры в хоккей на песке.
- Вам надо учиться у мэтров, - сказали сантимэтры, - записывайтесь в мастер-класс.
- Да вы гоните! – возмутился Овечкин. – Я – Овечкин.
- А кто это?
- Ну вы даете. Болеете?
- Вы нас оскорбили, - сказал один знатный миллимэтр, - за это никто больше не будет обращать на вас внимания.
Овечкин покрутил пальцем у виска, выехал в аэропорт, где сел на самолёт.
Игры в хоккей на песке меж теми продолжались. В начале декабря начались новые мастер-классы по правильному построению бега в коньках в песчаных дюнах.
Юрий писал роман, в котором все гудело, шелестело, кричало, дергалось, юморило – либо само по себе юморило, либо закручивалось в смысловые цепи, для смазки которых использовалось телевизионное масло. Как и всякий неизвестный гений, он использовал ожидание в качестве приправы к повседневности..
«Снова нет денег», - написал он в двадцатый раз в социальных сетях.
Импульс был призван родить колебания, и комментирующих дам вполне хватало, однако, все больше тут было дам немолодых, и это не могло нравиться. Так, всю среду Юрий завешивал свой сетевой рулон девушками из Интернета – тут были всяческие трусики, лифчики, изгибы тела, куда добавлялись комментарии.
Например: если бы эта девушка была моей….
Или: вот эту хочу
Наконец, среди комментаторш появилась некая Белкина Степа, у которой местом дислокации значилось: Хайфа
Белкина С: А почему вы все время жалуетесь?
Юрий: трудная участь гения
Белкина С: я почитала ваши работы по ссылке, лучше бросайте.
Юрий: почему вы так решили?
Белкина С: у вас же есть профессия?
Юрий: Я – пенсионер
Белкина С: Вы вроде молодо выглядите. Бывший военный? Слушайте, никто никому не запрещает сочинять, но я же не занимаюсь балетом – люди будут смеяться. Может, все же поискать себе работу?
Юрий: сейчас вы пойдете в бан, Белкина.
Белкина С: мне кажется, вы никогда не были женаты.
Юрий: все. Бан.
Белкина С: (еще не в бане) Вы все время жалуетесь. Невозможно это читать. Такое ощущение, что вы ищете, чтобы ложка сама залетела вам в рот. Но вы и тут не уникальны. Таких, с натяжкой сказать, мужчин, пруд пруди.
Правда, Белкина Степа на фотках являла собой образец человека зубастого, краснолицего, без свежести – ее смело можно было отправлять сниматься в фильмах ужасов.
Роман Юрия назывался «Вакугай». Никто не знал, что это значило. Из недр классического сюжета выбирался майор ГРУ, отправлялся на задание, по пути встречая агентов Гарри Поттера, но сам Поттер не появлялся, зато майору пришлось работать в Камеди Клаб, носить лосины, но также и попадать – Юрий пока не решил, во сколько тел должен был попасть майор, так как произведение свое фантастическим он не считал. Вот и думал он, куда ж попадать – если и так кругом все попадали.
На сайте знакомств рыба не ловилась.
Ищу девушку от 22 до 28
Пустота
Безрыбье
Высохшие реки
Временами Юрия даже клинило – как зайдет на сайт знакомств, так как будто какой-то вал полетел в механизме мышления или поршень застрял – бродит он по сайту, не может оттуда выйти, смотрит на девушек, не может успокоиться. Ставит лайки. Зато как напишет комментарий, так ничего хорошего не выходит. Девушки, что помоложе, либо игнорировали его, либо начинали задавать вопросы – почему он такой старый, ни разу не был женат, а ищет молодых. Зато разнообразные сорта не новых мадам реагировали плотно, с теплом, обещая все виды слияний. Писательский гений Юрия жал кнопку на старт, и текст бежал, струился – для самого себя он был образцом. Жанры смешивались, и данный факт был признаком, главной краской, темой – смешать побольше разного. Если бы мы представили себе суп, то это одновременно был бы и борщ, и молочный суп, и шашлык, и каша, и котлета, и салат, и чай. Касаемо спиртных напитков, то вряд ли стоит о них говорить – ибо градус не может быть столь композиционен.
Девушка под ником Королевна вдруг спросила у него.
Королевна: Юрий, почему вы еще не были женаты?
Юрий: Я – гениальный писатель. Гениям в России сложно.
Королевна: как заманчиво! Где купить ваши книги?
Юрий: пока нигде, но на счетчике сайта «Проза.ру» у меня – 60 тысяч просмотров.
Королевна: можно, я тоже сделаю просмотр.
Юрий: Конечно.
Королевна: а у вас есть деньги?
Юрий: откуда деньги у гения?
Королевна: вы работаете?
Юрий: я работаю над своим романом.
Королевна: видимо, вы – неудачник. Прощайте.
Тем же вечером в фейсбуке одна очень олдовая пост-школьница (выпуск, например, 1980 года) много хвалила Юрия, не обращая внимания на фотографии юных красоток, коих он постил и тут же комментировал:
Мне бы эту
А вот эту – еще бы лучше
А еще – не отказался бы от двоих
Ох, какие формы!
Вот эта – точно моя!
Пост-школьница, будучи озабоченной трудным финансовым положением звезды литературы, выступила – она решилась перевести Юрию деньги.
- Ну вот, - подумал писатель, - началось. Так должно быть всегда. Если что-то сдвинулось в одном месте, значит, можно ожидать и более крупных изменений.
Звук клавиатуры рос, но в контексте всех собранных вместе звуков он был меньше капли в море. В пространство за окном надвинулись холода. Отовсюду, из-за стен, доносились звуки вечерних телевизоров, бубнящие голоса, звуки слива квартирных туалетов. Каждый отрезок пространства нес в себе человека, и тут работал принцип все и ничего – человек был, и не было человека.
А я, как сочинитель, часто думаю об ограниченности своего потенциала, потому как не знаю, какое еще воздействие оказывать на реальность, на данность – существуют ведь очень много историй, просто взятых из чата, или откуда-нибудь из блога, и, если вы – кум редактора, то эти записки выходят потом в виде книги, а потом, даже и какие-то финансы на раскрутку идут, и где-нибудь в обзоре новинок вы можете прочитать: талантливый писатель З. выпустил нечто не то, что в духе времени, а даже и претендующие на уникальность ну или хотя бы на инновационность. А иначе как нам подступиться к запаянному бытию? Меня могут спросить: не много ли я говорю об одном и том же? Но тут надо четко разграничивать сферы, и понимать, что все явления обладают набором собственных свойств, а здесь же у нас – человек, текст, Интернет, гигантские кластеры сочинительства, русская бесплатность.
Соединяя две мысли вместе, мы бы подошли к тому моменту, когда Юрий читал блог некоего худого мальчика, который писал, что зарабатывает миллион, обучая людей писать в яндекс-дзене, а мальчику было 20 лет. Подумал Юрий:
- Да или нет?
Правда, выглядело это уж как-то надуманно, перенасыщено – получалось, что мальчик зарабатывал столько же, сколько и директор завода – да еще и смотря какой директор и какого завода. Директор там бегал в поту и в мыле, пытаясь выжить в условиях современного подхода государства к бизнесу, а мальчик уехал в Таиланд, отдыхал, был умнее всех, и, как говорится, ложил на условности.
В дзен ту пору подалось так много людей, и сюда прибавились также и прочие люди, ранее не писавшие, например, много людей писало об инопланетянах, об истинах вселенной, тайнах высшего Я и духовных практиках.
Но, если вести такой блог, то о чем же писать? Обиды, обиды. Дырявая ткань реальности.
«Когда-то я работал в газете, но не был понят», написал Юрий в Фейсбуке.
Далее:
«За долги скоро отключат свет, а так хочется курочку»
«Ах, мечтаю» (22 фотографии дам в купальниках или около того, при грудях и прочих гаджетах)
«Пишу. Уверен, что теперь я пишу иначе. Мой главный герой не хочет разрушать мир, но как быть?
(Не хочу, не буду, гаркнул Полковник…. Егорыч осклабился… Бывший президенте США поступал в МГУ под прикрытием на факультет Орков-сталинистов)
И был хит. И было 86 лайков. И известный писатель Грибов пришел в комментарии – удивительно – он и раньше читал блог Юрия и был в курсе всех его желаний, мечтаний и обид.
- Не хотят гений публиковать, - написал он.
- Когда они узнают обо мне, уже будет поздно.
- А там же у вас был шпион Ким, прикольный персонаж.
- О, вы читали, Иван, спасибо.
- Да это несложно – у вас там есть ссылка, я вышел на сайт и ознакомился.
- Даже боюсь спрашивать ваше мнение.
- Юрий, я полностью не прочитал, но просто у меня было мало времени. Но отдельные части вполне зашли. Уже знаете, куда будете посылать?
- Посылаю часто. Мне иногда дают советы, как правильно писать.
- Не слушаете никого?
- Вас слушаю, конечно.
- А читали «Мои советы вьюноше-фантасту?»
- Нет.
- Ну, поищите, гугл вам в помощь.
Выражение «гугл вам в помощь» очень популярно, вы его наверняка знаете, и употребляют его все, кому ни лень, а некоторые даже используют эту фразу как одну из главных декораций к Интернет-общению. Юрий, впрочем, немного разозлился, но потом одна очень немолодая леди написала ему предлинный комплимент, что касался как раз текста, и тут сравнивала его с Салтыковым-Щедриным, отмечая, что, пожалуй, классик уже давно остался позади, хотя, проиграл вроде бы по очкам.
Тепло души. Вот я не знаю, какой синоним тут применить? Когда меня хвалят – мне тепло, а так, видимо, происходит и со всеми остальными. Так вот, главное тут – поймать радость за хвост и начать ее эксплуатировать, и далее – страница, страница, десяточка, двадцаточка, а там, чем черт не шутит, и тридцаточка. А потом, представляете себе, утро раннее, проседь сильна как никогда, и тугие морозы, зажав землю, вальяжно ухмыляются, а писатель оставляет клавиатуру, смотрит в окно, лицо его в слезах. Вот это да! – говорит он. – Вот это я!
А вот и день был новый, вроде понедельника. Человек может взять и посчитать, сколько во всей его жизни понедельников – оказывается, не так уж много – хотя в самом начале этих понедельников – целая пулеметная лента. Расходуй их сколько хочешь, думай о времени свысока, наслаждайся бесконечностью.
Вышел он на улицу, шел не один – шел вместе с мыслью. Хорошо же, что ты не один. Думал он о новых заплетаниях и загибах приключений майора ГРУ, о любви, которая, плавно перетекая в роман, рождала новые персонажи, смазанные многопрофильным юморком. Хорошо же, когда – начало. Идешь ты, открыл дверь, вошел в мир мечтаний, и все – не выйти никак. Ветер дует – не замечаешь ты его. Морозы вот-вот уже собрались закусать землю своими зубами – а и фиг на это.
Тут слышит Юрий – э, э, внимание!
Остановился он и думает – а кому это кричат? А все дело в том, что стоявший неподалеку башенный кран вдруг стал крениться, и все, кто это видел, разбегались в разные в стороны. Ошарашенный собственными образами, не успел Юрий среагировать – завалился кран на бок, пришибло его стрелой. Комментаторши в Фейсбуке еще недели две писали Юрию, но вскоре начали его забывать. Вскоре и забыли его совсем.
