поэзия

Мне было пятнадцать лет. Я попросился к тёте Тане-киномеханичке научить меня показывать в нашем сельском клубе кино.
И стал три раза в неделю по вечерам крутить фильмы.
Обычно тётя Таня сидела в зале, продавала билеты и дежурила на входе, а я в кинобудке заряжал и переключал проекторы.
Но в тот вечер я попросил тётю Таню поменяться местами.
Я хотел просто посмотреть кино.
Которое называлось «Рукопись, найденная в Сарагосе». (Польша).

Друзья!

Наш сайт продолжает обновляться!

Если вы обнаружите какие-то сбои в работе модулей,

Пишите на kunstcamera@mail.ru

Халед Хоссейни – самый знаменитый из ныне пишущих афганцев. Известным он стал как раз благодаря своему роману «Бегущий за ветром», который вышел в 2003 году и стал мировым бестселлером. Действие разворачивается на фоне политической катастрофы в Афганистане. В романе можно усмотреть черты семейной саги, ведь «Бегущий за ветром» — эпос семейный, в основе — судьбы двух афганских мальчиков у которых был общий отец.

kinote (арт-кино в движении и в деталях)

——————————————————

Это не сюрреализм и не магический реализм. Не фантастика. Это психологическая проза. Подсознание разговаривает с нами через образы и из них сложена эта история.

Обезьяна — это метафора ревности Мидзуки. Она так угнетала героиню, что была загнана в подсознание — «жила в канализации» (обезьяны не живут в канализации, на минутку). Доктор в результате нескольких сеансов позволил Мидзуки психологически раскрыться и нашел проблему в ее подсознании. Родители любили не Мидзуки, а ее старшую сестру, и девочка получила психологическую травму. Героиня утверждает, что ревность и зависть ей чужды (естественно, ведь о проблеме знает только подсознание), но очевидно ревнует и завидует.

- А ты когда брал? – спросил Женя.
- Я старый. Десяточка, - ответил Миша Седой, - сейчас и другие цены, да и все не так. Мы уже, мы уже мамонты с тобой, друг. Скоро и мы вымрем.
- Работаешь?
- Да, - отвечал он,  вздыхая, тоном вроде бы жизненным, с другой стороны – каким-то извиняющимся – мол, никак иначе и нельзя было поступить, хотя, извинения эти относились к реальности в целом.
- А я – нет. Ну я так. Ну, понял, да? Как бы это.
- А какой брал?
- Так это когда было? Пять лет назад.
Женя и Миша Седой встретились у станции метро «Боровицкая», день был ветреный, а ветер какой-то острый, какой-то проникающий, кинжальный. Отмечали день покупки дипломов с рук, прямо здесь, у этой станции в свое время, а потому, каждому было интересно, кто чего добился. Кроме того, было интересно, какие вообще теперь дела? Говорят же еще «как по-ходу дела», и это метод облегчения и фразы, и субстанции текущего дня, чувства. И, потом, все же интересно было узнать, как теперь развивается индустрия подпольного изготовления корочек – все ли тут хорошо, или закрутили гайки, или вообще, закрутили их вообще до полного удушения, или же есть еще воздух.

Забавная по сравнению с другими романами автора книга. На протяжении всего сюжета она заставляет пребывать в недоумении, читаешь и думаешь, нет, тут явно что-то не так. В итоге да, автор делает финт и все «не так» уютно располагается по своим местам. И вместо серьезного, захватывающего трагического сюжета получается, тут и пародия, и издевочка, и насмешка над собой и гендерными стереотипами.
Но пока этого не поймешь, автора хочется просто убить за описание эдакого сферического самца в вакууме, идеального с мужской точки зрения «милого друга» (с), который всеми встреченными женщинами так беззаветно востребован. Вместе с автором хочется расстрелять и главного героя, но собственно, роман начинается с его смерти, и продолжается развитием сюжета от настоящего в прошлое, в котором — еще пара попыток «милого друга» подстрелить.

Кол Контрультура